Тропа бабьих слез - Страница 48

– Зачем? – зевая, спросил Фома.

– Есть вероятность появления красных!

– Ну да, как раз за вами тут сотню пригнали!.. – усмехнулся хозяин. – Кабы были красные, чужие, собаки за ушами не царапали… – и опять повторился: – Здесь что-то не так! Кто-то знакомый есть, чей запах собаки знают, – и, опять зевая, махнул рукой: – Ладно… пошли спать! Утром разберемся… – и ушел в дом.

Сергей Маслов, кутаясь от прохлады в китель, пошел назад, в подземный ход: иначе в дом не попасть, дверь изнутри заперта на прочный, черемуховый засов. Полковник Громов хотел его остановить, но, понимая, что давно потерял над подчиненным власть, горько выдохнул:

– А я тут… на посту постою. Вдруг чего…

– Что стоять? Комаров кормить? – сухо спросил Сергей через спину. – Хозяин знает, что говорить, идемте спать.

– Нет. Я принял пост, – упрямо повторил полковник.

– Ну, как желаете… я засов открою… зайдете, после себя дверь не забудьте запереть…

Едва забрезжил рассвет, дед Лука, облачившись в теплую одежду, пошел на тропу. До самого утра не спал старожил заимки, все ждал часа, пока не упадет роса, рассмотреть следы ночного происшествия.

Осторожно, чтобы не разбудить остальных, дед Лука открыл входную дверь, вышел на свежий воздух, тихо, в мягких тапочках прошел мимо спящего на чурке полковника, приютил к ногам собак и ушел на расследование.

Его не было достаточно долго. Дед Лука вернулся назад лишь тогда, когда на землю опустилась первая свежесть утренней росы, на хребте обозначились деревья, а на озере стал играть молодой хариус. Первыми на заимку неторопливо пришли собаки, легли на свои места. За ними, не спеша переставляя ноги, согнувшись под тяжестью бороды, подошел старожил. Так же беззвучно, как тень от облака, дед Лука подошел к полковнику, осторожно взял из рук наган, отошел в сторону, и уселся неподалеку от часового на крыльцо, рассматривая пистолет.

Прошел короткий срок, дверь дома широко распахнулась, на улицу вышел Фома. Резкий звук разбудил полковника. Громов, в суматохе посмотрел по сторонам, соображая, где он, потом стал ловить руками воздух, изыскивая наган, а увидев его в руках деда Луки, сконфуженно предупредил:

– Уважаемый!.. Он заряжен…

– А мне што? – просто ответил дед. – Я из него стрелять не собираюсь, – и с некоторой насмешкой, – я свою шкуру и так чутко берегу… – и передал оружие хозяину, – смотри, голову не проспи, воин…

– Что там? – потягиваясь до хруста костей, качнул головой в сторону озера Фома.

– Дело антиресное! – для внимания поднимая кверху палец, ответил дед Лука и, после некоторой паузы, стал рассказывать о своем расследовании. – Гришка на коне проехал ночью, оттуда, сверху! – показал пальцем в сторону Бабьего перевала. – След свежий, туда, вниз по реке.

– Откуда вы знаете, что это был Григорий? – поинтересовался полковник.

– На копытах написано. Одна подкова, с левой стороны на задней ноге, новая. Да и щенок вон его, от нашей суки… видно, отбился.

– Да, – потягиваясь, подтвердил Фома. – Гришка мне сам говорил, что за день до этого Егорка Подольский мерина ковал.

– Это мне известно, – задумчиво проговорил дед Лука. – Другое непонятно: почему Гришка не заехал?.. Может, случилось что?

– Что может с Гришкой случиться?!

– Ну, там, медведь напал… али ногу подвернул… или в речке потоп, продукты уплыли… – стал рассуждать старожил.

– Какой там? Что, Гришка медведёв не бил? Ногу тоже, подвернул бы, все одно на коне приехал, тем более к нам! А в речке где сейчас тонуть? Август на дворе, дождей не было, любую реку с конем вброд перейти можно.

– Уважаемые! – вставил свое слово полковник. – Извините! А если ногу подвернул или сломал, как на коня сядет?

Староверы опять посмотрели на Громова как на ненормального:

– В тайге каждый иноходец команду знает – рядом ложиться! Конь – умное животное, может, умнее собаки, человека понимает. Как попадет хозяин в беду, никогда не бросит, любое желание выполнит! – качая головой в сторону дилетанта, пояснил дед Лука и опять поднял к небу крючковатый палец. – Жить захочешь, не токо на коня залезешь…

– А если конь один шел, без хозяина? – предположил Сергей. Он услышал разговоры и вышел на улицу. – У нас много случаев было: убьют казака, а конь домой бежит… если дом есть…

– Может и такое быть… – после некоторой паузы, почесав затылок, подтвердил Фома. – Надо толком следы посмотреть… – и пошел к озеру.

За ним потянулись остальные. Никто не обратил внимания, как в приоткрытую дверь послышался тяжелый стон отчаяния.

Софья слышала весь разговор от начала до конца. Шокирующая мысль – «Проехал мимо…» – как удар колота, оглоушила, сковала, прибила. Софья верила и не верила своим ушам, как можно говорить одно, а делать другое? Ведь Григорий обещал!.. Сказал, что на обратном пути будет разговаривать с отцом… заберет ее с собой. И так жестоко обмануть! Она поверила ему, полюбила, открыла сердце, протянула руки навстречу. Он был у нее первый мужчина, и это о многом говорило. Может, все было по-другому, если не было сказано много обещающих слов, Софья приняла все как должное, стала жить прежней, старой жизнью. Но рухнувшие надежды, какими Григорий ее зажег, теперь оказались не горячим костром, а неукротимым палом, сметающим все на своем пути.

Слепая в безутешном горе, Софья ушла к себе в комнату, бросилась головой в подушку, захлебываясь слезами. Сзади подошла мать, прикоснулась к плечам дочери: что с тобой?

– Матушка! Он проехал мимо… он обманул! – пояснила Софья и, плохо сдерживая рыдания, рассказала все, что слышала.