Тропа бабьих слез - Страница 67

Что такое «три прилавка», Сергей узнал судорогами ног да фанфарами войскового оркестра. Не в силах больше передвигаться, он сел на землю под ноги коня, радостно улыбаясь полету мысли: откуда музыка? Вдруг видит на себе парадную форму, а рядом прапорщик Ветров зубы скалит: «Кадет Маслов! Что за оказия? А ну, встать в строй!» С другой стороны его за плечо трогает милая Нинель: «Сережа, ты устал! Приляг, отдохни!..» Откуда они взялись? У Сергея полное недоумение, потом просвет в голове. Он видит рядом Маркела, тот трясет его за плечо: «Ты что?..» Рядом его конь скалит зубы: «Ну и слаб ты, хозяин».

– Голова кружится? – волнуясь, спросил у него Маркел. – Все понятно… горная болезнь. Ничего, пройдет! Это у многих так бывает, кто первый раз на такую высоту поднимается, – и протянул фляжку: – На вот, хлебни, легче станет.

Сергей взял слабыми руками посуду, хлебнул раз-другой медовухи, посидел немного, и правда, лучше стало. Голова перестала кружиться, давление стабилизировалось. Маркел поторопил его:

– Пошли, здесь немного осталось, поднимемся, а там, по равнине, до родника, рукой подать!

Сергей встал, потащил за собой коня. Тот, скользя копытами по грязи, нехотя пошел за хозяином: тоже устал…

Перед выходом на альпийские луга Маркел радостно объявил, что, вон, вроде как впереди облака порвались, просвет, Бабий голец видно, скоро дождь кончится. Однако рано радовался. Дождь и правда кончился, но повалил густой, размером с куриное перо, снег. Сергей жалко засмеялся. Он впервые видел такие перепады давления и температуры. Еще никогда ему не приходилось бывать в такой передряге. Единственным желанием было лечь на землю, где он стоял, и не двигаться, пусть хоть молния пронзит или медведь сверху присядет. Маркел видел состояние своего товарища, чувствовал отрицательное настроение, где на границе безразличия человек мог легко погибнуть, не добравшись до цели. Главное в такой ситуации, не упасть духом, собраться с силами, чего бы это ни стоило. И тогда все получится! Поэтому молодой охотник настойчиво тянул Сергея за собой, добиваясь намеченной цели.

Последний отрезок пути Маркел вез Сергея верхом, вытягивая его лошадь за уздечку. Сергей в это время опять пребывал в пространном отчуждении, с диким смехом вспоминая Сибирь, революцию, любимую Нинель и своих солдат, разбежавшихся по домам. Горная болезнь давала знать о себе чаще, чем этого хотелось. Маркел знал, что Сергею сейчас нужен хороший отдых, к утру состояние стабилизируется, и все будет как обычно.

Наконец-то добрались до родника. Маркел помог Сергею спуститься с коня под своды густого, коренастого кедра, расстелил спальник, уложил товарища на постель, сверху накрыл своим одеялом, развел костер: пусть спит, набирается сил! За последние двое суток они сделали большой переход по горам, мало отдыхали. Усталость давала о себе знать, но Маркел держался, понимая, что надлежащие обязанности за него не сделает никто.

До полного наступления ночи было еще достаточно времени. Густые облака вокруг и липкие, густые снежинки придавали уходящему дню неприятную, раннюю серость, однако видимость вокруг была хорошая. Временами снег прекращался, стихал, потом вдруг валил с новой силой. Вершины гор разговаривали спорными голосами рвущегося ветра. Восточный поток из-за Бабьего гольца давил на слабый западник, и это давало хорошие надежды, что к утру, дурная погода уступит место обычному солнечному дню.

Маркел освободил лошадиные спины от котомок, привязал их на длинные веревки, пустил на траву. Подживив костер, он взял котелок, хотел идти на родник за водой, но вдруг от неожиданности присел в коленях. Где-то неподалеку разрядом молнии ударил резкий выстрел.

Маркел испуганно посмотрел по сторонам: что это?! Однако громкий раскат подхватили соседние горы, вернули хлесткое эхо и тут же заглушили в облаках. Сомнений не было: выстрел порожден рукой человека, значит, здесь они не одни.

Быстро сориентировавшись, Маркел определил правильное направление. Стреляли неподалеку, может быть, там, за невысокой, скалистой гривой, расположенной чуть ниже тропы. Первая мысль, что пришла ему в голову, стреляет Григорий, зовет на помощь! Однако последующие события заставили Маркела немного думать.

Через короткий промежуток времени из-за гривы выскочили несколько сокжоев (оленей). Не задерживаясь на вершине пригорка, звери бросились вниз, через поляну, в его сторону. Было очевидно, что олени убегали от опасности. Вероятно, человек стрелял в них: один олень заметно отставал, спотыкался и хромал задней ногой. Посреди поляны звери остановились, недолго смотрели назад, но тут же побежали снова. Там, на пригорке, появился темный силуэт. Выбравшись из укрытия, охотник замер на месте, вероятно, прицеливаясь для нового выстрела.

Маркел не терял времени даром. Быстро оценив ситуацию, он подбежал под кедр, где стоял его карабин, щелкнул затвором и теперь уже целился в крупного рогача, бежавшего к нему.

Охотник на гриве выстрелил. Хлесткий удар опять расколол воздух. Жалобно свистнув, невидимая пуля пропела где-то в стороне, далеко за раненым оленем, ткнулась в землю. Было видно, что человек с ружьем был неважным стрелком. Маркел решил ему помочь. Когда расстояние между ним и оленями сократилось до полутора десятков шагов, он взял небольшое опережение, нажал на курок. Карабин рявкнул свинцовой пулей. Крупный бык упал на месте, где его настигла смерть. Другие олени, не ожидая подобного, растерянно остановились, закрутились на месте, определяя новый источник опасности. Маркел не стал ждать, когда последние убегут за перевал, щелкнул затвором, прицелился в раненого, последнего оленя, выстрелил второй раз. Задний сокжой, подобно первому, завалился набок, где остановился. Остальные шесть оленей, поняв, откуда летит смерть, бросились в голец и очень быстро исчезли в каменистых осыпях.