Тропа бабьих слез - Страница 68

Маркел был доволен. Он первый раз в жизни стрелял из карабина по зверю. До настоящего времени ему приходилось пользоваться старым ружьем отца, больше на заимке оружия не было. Из гладких стволов шестнадцатого калибра можно было охотиться на небольшом расстоянии. Сейчас же Маркел добыл сразу двух бычков. Первый был рядом, на небольшом расстоянии, а вот второй, раненый, доставлял глазу молодого охотника удивление. Когда Сергей рассказывал ему о достоинствах нарезного оружия, учил стрелять, Маркел верил с трудом, что такая маленькая пуля летит на огромное расстояние. По приблизительным подсчетам, до второго сокжоя было не меньше двухсот шагов, и, вероятно, это был не предел. Еще он помог Григорию, – Маркел был уверен, что человек на каменной гриве был он! – и это доставляло молодому охотнику дополнительное, положительное настроение.

С чувством важно-исполненного долга Маркел вышел из-за кедра, подошел к оленю, ожидая, когда подойдет Григорий. Однако каково было его удивление, когда от каменистой гривы отделилась одна фигура человека, за ней, вторая и третья. В нерешительности, как это бывает при встрече в тайге с незнакомыми людьми, Маркел выдернул из патронника стреляную гильзу, добавил в магазин два новых патрона, один загнал в патронник, стал ждать: в такие времена всякое может быть…

Между тем трое охотников торопливо шли к нему. С большого расстояния, в разрывах плывущих облаков Маркел видел, что все они с длинными ружьями на плечах, в серой одежде, бородами на лицах. Это давало ему еще большую пищу для размышления. Люди не походили на тофаларов, хакасов, русских или сойотов (тувинцев), что еще больше настораживало. В голове Маркела возникла осторожная мысль: может, убежать, скрыться от греха? Однако люди с ружьями, наоборот, желали с ним встречи. Первый из них, быстрым шагом приближаясь к нему, размахивал руками: стой, не бойся!.. Двое других, вероятно, более слабые, сильно отставали.

С более близкого расстояния Маркел различил воинскую форму. Солдат царской армии… что он тут делает?

А тот наконец-то подошел к нему, радостно улыбаясь, протянул для приветствия сухую, жилистую руку, тут же опустился рядом с оленем, хлопая его по бокам – еда! – и начал свой спонтанный, объяснительный рассказ.

– Василий! – представился солдат и, перехватывая слова с пятого на десятое, продолжил скоропалительную речь: – Вот хорошо, что мы тебя встретили!.. Два месяца людей не видели!.. Блудим по горам, не знаем, как из тайги выйти!..

Подошли два других солдата, устало, изможденно упали на колени перед оленем. Один из них выхватил нож, ткнул сокжою в горло, пустил кровь, стал жадно пить:

– Месяц как продукты кончились… на корешках да травках всю дорогу…

Маркел с удивлением и жалостью смотрел на голодных людей, воинов царя и отечества, разбитой белой армии, так и не добившихся победы. Жалкий вид мужиков, грязная, оборванная одежда, стоптанные, прохудившиеся сапоги, заросшие бородами, похудевшие лица давали повод к размышлению. Оказалось, что солдаты Н-ского полка адмирала Колчака несколько месяцев назад были переброшены в Туву для поисков разрозненных отрядов Щетинкина и Кравченко. Передвигаясь по долине, взвод попал под пулеметный огонь красных, большая часть солдат была перебита на месте, а оставшиеся разбежались по горам. Волей случая им представилось быть вместе. Опасаясь возмездия комиссаров, Василий, Максим и Иван решили уходить через Саяны к людям, вернуться домой мимо многочисленных кордонов красных. Понятно, что тайги из них никто не знал, очень скоро солдаты заблудились, бродили по горам в поисках следов человека два месяца, лошади пали, продукты кончились, и теперь они были рады встречи с Маркелом.

– Хватит, навоевались! – довольно продолжал Василий. – Четвертый год как дома не были… домой проводишь?! Все для тебя сделаем! Винтари? Да на, забери их, надоело таскать, все плечи оттянули… правда, патронов маловато, со всех штук тридцать наберется. Остальные по оленям расстреляли, да все без толку, вот, сегодня первого ранили… видно, плохие с нас стрелки, руки без еды ослабли… в глазах туман. Ох и молодец, что оленя завалил! Сегодня вволю наедимся!.. Спички есть? У нас кончились… может, у тебя случаем, табачок имеется?! Дыхнуть бы…

– Сам-то я не курю, а вот Сергей со мной, папиросы имеются.

– Ты не один? Кто с тобой? – насторожились они.

– Да так… вон, у костра, спит человек. Офицер.

– Из комиссаров?!

– Да нет, из ваших.

– Тоже заплутал?

– Нет. Дело у нас тут. Человека ищем, потерялся в тайге, конь пришел, а он нет. Случаем, не видали?

– Не видели, – пожимая плечами, ответили мужики. – Даже следочка не пересекли за два месяца, ты первый.

По очереди, напившись крови сокжоя, солдаты вскрыли у оленя брюшину, добрались до печени, стали резать ее, тут же глотали, не жуя, до того были голодны.

– Хоть бы на костре поджарили… – предложил Маркел, нервно вздрагивая плечами от видимой картины.

– Ничего… и так сойдет! Вот бы, соли немного… – отвечали те, без конца глотая кровавые кусочки: было в этом что-то дикое, первобытное. Впрочем, голод делает человека зверем!

– Есть и соль, лепешки… – предложил Маркел.

Солдаты приободрились, взяли с собой печень, перешли к костру. Маркел достал из котомки каравай, разрезал ножом хлеб, дал мужикам. Те долго, но теперь уже осторожно ели. Он знали, чем грозит перенасыщение на голодный желудок. Старший из них, с лычками на погонах, наконец-то отложил еду в сторону, приказал другим:

– Хватит жрать! Живот вспучит.

Вероятно, Василий еще имел веское слово, потому что Максим и Иван тут же послушались его, отложили еду в сторону. А тот тут же отдал новую команду: